В нижеприведенной статье изложена  гипотеза возникновения странных эманаций, фиксируемых на рентгеновских пленках, мы получаем те же эманации в своих установках и разобраться в их природе наша задача.

А.Л. Шишкин, В.М. Дубовик, В.К. Куролес, В.Ю. Татур

 

¹ ООО «ВФ АВК-БЕТА»;

² Объединенный институт Ядерных Исследований;

³ ОАО «ГосМКБ Радуга» им. А.Я. Березняка;

⁴ Фонд перспективных технологий и новаций

 

1. ВВЕДЕНИЕ.

До настоящего времени было известно два вида проникающего излучения. Это электромагнитное излучение, в том числе, рентгеновское и гамма-излучение, а также излучение в виде быстрых частиц – нейтрино, электронов, нейтронов, протонов и ионов. Лауреат Нобелевской премии 1917 года (за открытие характеристического рентгеновского излучения) Чарльз Гловер Баркла утверждал [1], что при исследовании характеристического рентгеновского излучения он обнаружил «J-явление», в котором имеет место излучение, обладающее большей проникающей способностью, чем рентгеновское излучение K-типа. Изучению этого явления Баркла посвятил все оставшиеся годы. Однако это «J-явление» ему не удалось подтвердить.

Авторы настоящего сообщения утверждают, что экспериментально зарегистрировали и исследовали этот новый вид проникающего излучения, на поиск которого Чарльз Г. Баркла потратил более 28 лет.

Для одного из авторов (А.Л. Шишкина) эта «детективная» история началась в феврале 2004 года при запуске роторной гидродинамической машины (упрощенно, ГДМ или кавитатор — фото.1), предназначенной для получения водно-топливных смесей.

Фото 1. Гидродинамическая машина (ГДМ).

При работе ГДМ с водопроводной водой около установки ощущалось неприятное воздействие какого-то излучения. Поэтому 10 марта 2004 года около ГДМ А.Л. Шишкин разместил рентгеновские пленки. Справа на расстоянии около 100 мм от торца статора установил пленку в стандартной деревянной кассете, сзади (на расстоянии100 мм от заднего фланца статоры) такую же рентгеновскую пленку, но в полиэтиленовом светонепроницаемом пакете. Экспозиция пленок производилась в течение 10 минут. После проявки на пленках были обнаружены следы от мягкого рентгеновского излучения (фото 2 и 3). На пленке в кассете (фото 2) наблюдался не засвеченный треугольник с шириной 90 мм и высотой 80 мм, что совпадало с толщиной статора и высотой верхней части статора от низа кассеты. Было такое впечатление, что излучение выходило из переднего и заднего фланца, так как над верхней частью статора наблюдалось наложение излучения.

Фото 2. Сканкопия рентгеновской пленки, расположенной справа от статора.

Фото 3. Сканкопия рентгеновской пленки, расположенной напротив заднего фланца. Полукругом выделен контур статора.

Проще всего было списать почернение на дефекты фотопленок, если бы не рентгеновский контур таблички (справа на фото 2), расположенной внутри кассеты. Но рентгеновского излучения не должно было быть. Толщина металлических фланцев статора превышала 10 мм, что исключало выход за пределы кавитатора рентгеновского излучения, если бы оно возникало в кавитационных пузырьках внутри ГДМ в результате сложных физических процессов.

В поисках ответа на загадку в Интернете А.Л.Шишкин обнаружил статью российского экспериментатора А.Ф. Кладова под названием «Кавитационная деструкция материи» [2]. Однако после её изучения загадок прибавилось. Во-первых, А.Ф. Кладов привел экспериментальные данные о том, что в его ГДМ происходит «холодная» трансмутация материи, в частности, ускорился распад ¹³⁷Cs, а около установки регистрировалось неизвестное коротковолновое электромагнитное излучение и «вспышки» нейтронов. Во-вторых, почти в два раза снизилась активность Pu-Be – источника нейтронов, расположенного на расстоянии 2,4 м от кавитатора, а также наблюдалось излучение Вавилова-Черенкова в радиаторе из плексигласа. Трансмутацию А.Ф.Кладов объяснял через механизм «капельного» слияния ядер и распадом возбужденных ядер. Преодоление кулоновского барьера, по мнению автора, обеспечивалось за счет энергии «схлопывания» кавитационного пузырька, содержащего первоначальные ядра. Научное сообщество сочло, что эксперимент проведен некорректно.

Спустя почти 15 лет выводы А.Ф. Кладова об ускорении распада радиоактивных ядер в ГДМ были экспериментально подтверждены В.С. Афанасьевым [8] при обработке жидких радиоактивных отходов на полигоне ФГУП ПО «Маяк» в аналогичной установке. Поэтому, мы исходили из того, что результаты экспериментов Кладова А.Ф. являются неопровержимым фактом.

На основании экспериментальных данных была сделана первая попытка разгадать некоторые характеристики этого неизвестного излучения:

1. Снижение активности Pu-Be – источника нейтронов происходит при условии изменения канала распада плутония — без испускания альфа-частицы. Такой канал распада возможен при поглощении ядром плутония электронного и/или позитронного нейтрино. Поэтому можно сделать вывод, что неизвестное излучение содержит некую нейтринную компоненту.

2. Наличие излучения Вавилова-Черенкова можно объяснить, тем, что неизвестное излучение обладает высокой проникающей способностью и взаимодействует с атомами вещества также, как высоко энергетичная частица.

3. «Вспышки» нейтронов не удалось объяснить.

2. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ДАННЫЕ.

Попытка повторить экспериментальные данные, полученные 10 марта 2004 года, не увенчалась успехом. Но на фотопленках, расположенных около ГДМ и других тел вращения, регистрировались следы «странного» излучения. Этот термин в 2000 году ввел физик Л.И. Уруцкоев [3]. Ниже приведены часто встречающиеся на фотопленках объекты.

Фото 4. Объекты в виде «зонтика» и/или «птичек».

У всех без исключения «зонтиков-птичек» в зоне наибольшего почернения наблюдалось механическое продавливание пленки. Поперечный размер этих объектов достигал 15 мм. Когда в 2012 году А.Л. Шишкин показал эти объекты д.ф.-м.н., ведущему сотруднику Лаборатории Ядерных Проблем ОИЯИ В.П. Зрелову, он назвал их «заломами», которые образуются при ногтевом повреждении пленки.

Фото 5. Следы объектов на фотодетекторе, помещенном в магнитное поле.

Фото 6. Изогнутый трек на фотодетекторе около тела вращения из кадмия (Cd). Фото получено путем совмещение кадров (увеличение 64х). Длина этой полосы составляет примерно 10 мм, ширина – от 12 до 18 мкм.

Фото 7. След «протектора» толщиной 15 мкм на поверхности фотодетектора около тела вращения из висмута (Bi), увеличение 160х

 

Фото 8. Микрократеры при 500-т кратном увеличении.

Фото 9. Микрократер при поперечном сканировании.

Фото 10. Почернения в виде круглых пятен на рентгеновской пленке, расположенной около переднего фланца ГДМ: слева — d=10 мм, самый большой справа – 15 мм.

Легче всего было бы списать все зарегистрированные объекты на «дефекты» пленки, или на механические «заломы» ногтями экспериментатора, если бы не устойчивая повторяемость появления таких же картинок у других экспериментаторов. Например, аналогичные объекты, в частности, «птички», были зарегистрированы на внутренних кадрах фотопленки, расположенной внутри светонепроницаемой кассеты. Облучение кассеты проводилось от «омагниченной» воды, экспонированной в течение 15 суток рассеянным солнечным светом [4].

Следы «странного» излучения были обнаружены на расплавах циркония, облученного электронной пушкой [5], на срезах металлических болванок, подвергнутых обстрелу частицами оксида кремния при подрыве порохового заряда [6,7].

Поэтому нами было принято за аксиому, что за следами «странного» излучения стоит некоторое фундаментальное явление.

3. ОБОЛОЧЕЧНАЯ МОДЕЛЬ АТОМА.

В апреле 2010 года д.ф.-м.н. В.М. Дубовик предложил экспериментально проверить «оболочечную» модель атома. Она предусматривает следующие допущения:

1. Физический вакуум заполнен мельчайшими материальными частицами, обладающими высокой проникающей способностью. Из множества названий этой материальной среды наиболее часто встречаются следующие: «эфир», «темная материя», «скрытая материя», «тонкая материя», «полевая материя». В своих работах Е.Н. и В.М.Дубовик [9,10], А.Ф. Охатрин [11] и В.Ю. Татур [12 -15] утверждали, что эта «скрытая или полевая» материя состоит из фоновых «холодных» нейтрино (ФХН) (аксионов), сцепленных друг с другом через слабые, топологически нетривиальные связи, образуя, таким образом, фоновый нейтринный или аксионный конденсат.

2. В ближнем поле около атомов этот нейтринный конденсат сгущается, формируя «полевые» оболочки из ФХН, которые за счет взаимодействия с электронами атома, стремящимися «убежать» от ядра, чрезвычайно уплотняются.

Один из авторов (А.Л. Шишкин) предположил, что по аналогии с космогоническими явлениями ядро атома является мини «нейтронной» дырой, поглощающей очень «спрессованные» вакуумные фоновые холодные нейтрино (ФХН). Поэтому около ядра образуется «сгущенный» нейтринный конденсат (как описано и в работах [12-15]), находящийся в равновесии с ядерными силами, а остаточный его потенциал, который мы называем дальнодействующим кулоновским полем ядра, притягивает электроны. Но на ближнем расстоянии от ядра на электроны начинает воздействовать отталкивающее «короткодействующее» магнитное поле, мощность которого около ядра на порядок превышает кулоновские силы. За счет отталкивания электрон с бОльшим по отношению к падающему ускорением улетает от ядра. В результате взаимодействия с магнитным полем ядра параметры электрона изменяются таким образом, что оболочка, состоящая из ФХН, для него становится непроницаемой. Вследствие этого электрон начинает уплотнять оболочку, выталкивая ФХН от ядра к его периферии. На боровском радиусе от ядра электрон теряет энергию, передавая ее через уплотненную оболочку атома внешним по отношению к оболочке ФХН. После передачи части своей энергии через оболочку внешним ФХН он снова притягивается кулоновскими силами к ядру. Процесс повторяется (рис. 1) Таким образом, ядро получает энергию, поглощая вакуумные ФХН, затем, захватывая электрон, передает ему эту энергию, которую, в свою очередь, электрон передает через оболочку «вакуумным» ФХН. «Оболочка» атома, построенная его ядром, является СОЛИТОНОМ, т.е. замкнутой вихревой структурой из диполей ФХН.

Рис. 1. Схема формирования уплотнительных оболочек из ФХН.

Исходя из этой предлагаемой модели, оболочка имеет «тороподобную» структуру, подобную «плюшке» (рис.2) с чрезвычайно маленькой центральной областью. При этом ядро атома как бы висит на «поглощающем» и «излучающем» вихрях. При ударе по оболочке (механически, сильным электрическим полем, тепловым и/или радиационным излучением) с определенной вероятностью один из «вихрей» может на короткое время оторваться от ядра, вследствие чего ядро «выпадает» из оболочки. Также оболочку покидают и электроны, потерявшие энергетическую подпитку от ядра. Пустая «полевая оболочка», замыкаясь сама на себя, является солитоном, обладает высокой проникающей способностью и несет в себе характеристики «материнского» ядра. Качественная модель атома, описанная выше, блестяще совпала с расчетной моделью В.К. Куролеса [16]. Он уточнил, что при потере ядра оболочка, улетающая со скоростью 350 м/с в противоположную сторону от ядра сторону, распаковывается в струнно-вихревой солитон (СВС). При этом диаметр головной части струны будет равен 0,98 нм, длина СВС может достигать 700 метров, а по струне СВС «бегает» буравчик длиной не более 0,1 мкм и диаметром d=0,078420533*A (мкм), где А – атомный вес «материнского» ядра. При взаимодействии с материальным объектом с определенной вероятностью буравчик в буквальном смысле высверливает на поверхности объекта полость. При столкновении с оболочками атомов СВС теряет энергию и, в конечном итоге, сворачивается в первоначальную тороподобную структуру.

С точки зрения проникающей способности большое количество «пустых оболочек» ведут себя подобно «нейтрино»-кластерному излучению. Авторы присвоили ему название — «магнетотороэлектрическое излучение» (МТЭИ), а отдельную оболочку стали именовать как магнетотороэлектричсекий кластер (МТЭК) или кластер МТЭИ.

Как уже отмечено выше, кластер МТЭИ может существовать или в виде СВС, или в виде тороподобной «плюшки» толщиной 0,10 мкм, шириной – 0,50 мкм. Центральная часть «плюшки» выглядит как несимметричный тороид с центральным ядром размером — 0,98 нм, с длиной малого эллипсоида – 0,52 мкм, с длиной большого эллипсоида – 15,6 мкм. Как аналог – тороидальная структура, образованная по орбите Земли, в центре с Солнцем, выступающим аналогом ядра.

Рис. 2. Тороподобная модель «пустой оболочки» (кластера МТЭИ) по термоэлектродинамической модели В.К. Куролеса

По модели В.К. Куролеса поверхность оболочки атома, как и поверхность пустой оболочки, состоит из L-C сетки, где L- элементарная индуктивность, а C – элементарная емкость. Поэтому тороподобная оболочка, потерявшая ядро и топологию СВС, способна захватывать электроны и ионы, превращая их в токовые витки. Количество L-C элементов на оболочке равняется 10¹⁵ штук. Заряд накопленных оболочкой электронов и ионов практически не проявляется, так как основное время они находятся в «токовых» витках оболочки, а сама оболочка ведет себя как «монополь Дирака». В случае разрушения заряженного электронами и ионами кластера МТЭИ (в дальнейшем — зарядовый кластер) электроны и ионы освобождаются, а потенциальная энергия оболочки (по расчетам Дубовика В.М — более 100 ГэВ) передается в виде кинетической энергии, в основном, электронам.

Все вышеперечисленные утверждения сделаны не только на основе теории, но, в не меньшей степени, на основании экспериментальных данных, часть которых изложена в работах [17, 18].

4. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ВЫВОДЫ.

Вывод 1. Экспериментально установлено, что при взаимодействии с рентгеновскими пленками кластеры МТЭИ в виде СВС высверливают «буравчиком» солитона на их поверхности «микрократеры» (фото 8 и 9), диаметр которых прямо пропорционален атомному номеру вещества, из которого родился кластер. Коэффициент пропорциональности, установленный нами экспериментально, равен k=0,078 мкм/А с погрешностью не хуже 5%, где А – атомный вес вещества. Регистрация микрократеров на рентгеновских пленках происходила от различных источников:

1. От гидродинамического генератора.
2. От тел вращения, изготовленных из различных материалов (Ti, Cd и др.).
3. От материалов, облученных гамма-излучением.
4. От гамма-источников ⁶⁰Со и ¹³⁷Cs.
5. Путем воздействия высоковольтного импульса +/- 590В на фотодетектор, расположенный в плоском конденсаторе с расстоянием между пластинами 8 мм.
6. От реактора с коронно-стримерным разрядом (РКСР).

В случае воздействия СВС на тонкопленочные датчики должны были бы наблюдаться короткие сигналы. Для проверки гипотезы в сентябре 2015 года были проведены исследования воздействия СВС, генерируемыми реактором с коронно-стримерным разрядом на датчик — акселерометр (20х20 мм) со встроенным усилителем. Датчики используются при измерении ускорения в диапазоне от 0 g до 100 g. Чувствительность датчика — 20 mV/g. Во время испытаний датчики были размещены внутри дюралюминиевой коробке с пластинами из Д16Т толщиной 1,5 мм. На фото 11 показан фрагмент осциллограммы от датчика, расположенного на металлическом шкафу (толщина стальной стенки 3 мм) на расстоянии 70 см от колбы реактора, расположенной внутри шкафа. Сигналы оцифровывались АЦП с тактовой частотой 2 МГц. Длительность отдельного сигнала оказалась значительно меньше 1 мкс, амплитуда сигналов превышала +/-500 мВ.

Учитывая характер воздействия СВС на материалы и детекторы, мы сделали вывод, что одним из главных поражающих факторов радиационного воздействия ионизирующего излучения на материалы и биологические организмы являются МТЭИ в виде СВС. При взаимодействии с полупроводниками и детекторами ионизирующего излучения будут регистрироваться короткие импульсы, которые принято считать аппаратурными «шумами».

По нашему предположению радиатор из плексигласа в эксперименте А.Ф. Кладова [2] регистрировал именно СВС.

Фото 11. Фрагмент осциллограммы при включении РКСР.

Вывод 2. Следы на фотопластинках в виде «зонтиков» — «птичек» (фото 4) оставляют при разрушении зарядовые кластеры МТЭИ. Как правило, разрушение кластера происходит в момент прекращения механического контакта между поверхностями фотопластины и полиэтиленового пакета и/или между поверхностями двух и более рентгеновских пленок. В случае, если такие кластеры будут разрушаться в газоразрядном конденсаторе, то должны наблюдаться аномальные импульсы тока (АИТ).

Такие сигналы мы зарегистрировали с помощью коаксиального конденсатора, в качестве которого использовался коронной счетчик нейтронов СНМ-14.[18] Схема разрушения и регистрации электронов и ионов от разрушенных зарядовых кластеров показана на рис.3, где U_a – напряжение, подаваемое на нить анода от генератора возбуждения с частотой от 1 Гц до 10 Гц и напряжением U_a= +/-630 В, TDS 2024C – запоминающий осциллограф, ограничивающее сопротивление — R_o=50 МОм, сопротивление нагрузки — R_н=50 Ом, С=330 пФ. Собственная емкость СНМ-14 – около 1,5 пФ. Для эффективного разрушения зарядового кластера требуются крутые фронты нарастания/спада импульса напряжения. Наш генератор создает фронты около 250 нс. Максимальный заряд, который можно было бы снять с емкости конденсатора (С_к), заряженного от генератора возбуждения, не превышает величины: Q_мах=С_к*U_a=1,5*10^-12*630=9,45*10^-10 Кл.

АИТ регистрируются как при +630 В (фото 12 и 13), так и при -630 В (фото 14 и 15). Заряд АИТ всегда превышает Q_мах: на фото 12 — в 64,6 раза, на фото 13 – в 2,1 раза, на фото 14 и 15 – в 5,3 раза. На другом экземпляре СНМ-14 (фото 16 и 17) регистрируются сигналы с амплитудой более 12 В, суммарный заряд которых выше Q_мах в 233 раза – т.е кластер «упаковал» в себя более 2*10¹² электронов. Если вместо сопротивления нагрузки подключить светодиоды, то наблюдаются вспышки света.

Рис.3. Схема включения коронного счетчика СНМ-14 в режиме генерации и регистрации АИТ.

Фото 12 и 13.

Фото 14 и 15.

Фото 16 и 17

На некоторых экземплярах СНМ-14 регистрировались сигналы с аномально крутым передним фронтом (менее 10 нс — фото 18 и 19), что подтверждает гипотезу о распаде зарядовых кластеров в выбросом ускоренных электронов. Суммарный заряд АИТ (фото 18 и 19) в несколько раз выше Q_мах.

Фото 18 и 19.

Разница по длительности фронтов спада/нарастания сигналов на фото 16 и 17 по сравнению с фронтами сигналов на фото 18 и 19 объясняется очень просто, так как кластеры на фото 18 и 19 накопили электронов в 40-60 раз больше, чем кластеры на фото 16 и 17. Поэтому, во-первых, средняя кинетическая скорость, приданная при распаде оболочкой электронам, также уменьшится в 40-60 раз, во-вторых, такое большое по заряду облако электронов, будет растягиваться и анодом, и катодом (фото14 и 15).

Для проверки факта появления ускоренных электронов при разрушении зарядовых кластеров был проведен отдельный эксперимент, геометрия которого показана на фото 20. На газоразрядный детектор СНМ-14, включенный в режим регистрации зарядовых кластеров при U_а = +/-590 В, был помещен светонепроницаемый пакет с двумя рентгеновскими фотодетекторами. Суммарная экспозиция осуществлялась 116 часов.

После проявки фотодетекторов на ближнем к поверхности СНМ-14 фотодетекторе были обнаружены полосы (фото 21) в виде треков, геометрически совпадающие с катодом детектора. На рисунке 4 отображены визуально видимые полосы и их геометрические размеры. Поперечный размер 2,3 см незначительно больше, чем наружный диаметр СНМ-14, равный 22 мм. Но это объясняется тем, что фотодетектор не прилегал плотно к детектору. На фото 22 при разном увеличении показаны фрагменты треков.

В связи с тем, что на дальнем фотодетекторе следы от рентгеновского излучения не обнаружены, учитывая толщину пакета и фотопластин, мы оценили энергию тормозного излучения в диапазоне от 5 кэВ до 10 кэВ. Проведенный эксперимент полностью подтверждает гипотезу о том, что при разрушении зарядовых кластеров рождаются ускоренные электроны.

Фото 20. Геометрия эксперимента при проверке наличия рентгеновского излучения при работе СНМ-14 в режиме регистрации зарядовых кластеров.

Фото 21. Увеличенный фрагмент с фотодетектора 1-1.

Рис 4. Место расположения и размеры полос (сантиметры) на фотодетекторе 1-1.

Фото 22. Фото следов при разном увеличении: а и б – 160х, в – 640х.

Для того, чтобы убедиться, что нейтронный детектор регистрирует не нейтроны, приводим для сравнения с сигналами АИТ типичный сигнал (фото 23) от альфа-частицы с U_a = + 890 В при регистрации теплового нейтрона. При напряжении 630 В сигнал от альфа-частицы не смогли зарегистрировать, так как его амплитуда была меньше 0,1 мВ.

Фото 23. Сигнал от альфа-частицы при реакции регистрации теплового нейтрона: ¹⁰B₅ + n = альфа- частица (Е=1,47 МэВ) +⁷ Li₃ (0,84 МэВ)+ гамма-квант(0,48 МэВ).

Наши выводы подтверждаются открытием физика-экспериментатора из США Кена Шоулдерса, который в конце 80-х – начале 90-х кодов прошлого столетия оформил пять патентов США на технологии формирования зарядовых кластеров высокой плотности. По его мнению, эти зарядовые кластеры не являются плазмой. Они претендуют на особое состояние материи, названное Шоулдерсом «Electrum Validum» (EV), что можно перевести как «сильные в единстве» [19]. В экспериментах с импульсными высоковольтными генераторами на своих простейших устройствах Шоулдерс добился стабильного получения зарядовых кластеров, тщательно исследовал их поведение, вычислил конкретные параметры кластеров, наметил целый ряд областей применения и главное установил, что за время существования зарядового кластера, тот выделяет гораздо больше энергии, чем идет на его генерацию. В частности, Шоулдерс установил:

— зарядовый кластер существует в виде осциллирующих сферических монополей, или как электронных плазмоидов с дискретными уровнями энергии, или как солитонов — электромагнитных контейнеров;

— характерный размер кластера – 0,1 мкм, поэтому в одном см³ пространства содержится до 10¹⁵ кластеров;

— в каждом кластере упаковано 10⁸ – 10¹¹ электронов и 10³ – 10⁵ ионов.

При разрушении одного зарядового кластера с выбросом ускоренных электронов с определенной вероятностью будут разрушены аналогичные кластеры, расположенные поблизости. К сожалению, запоминающий осциллограф TDS 2024C оцифровывает сигнал очень долго — около 3 с, поэтому вместо пачки импульсов запоминается только последний сигнал. В случае если сигналы регистрируются счетчиком импульсов с амплитудой выше заданного порога, то такой прибор будет набирать статистику «пачками» по 3-6 штук, как это описывается в работе [2]. На основании этого мы сделали важный вывод: А.Ф. Кладов регистрировал не нейтроны, а «взрывающиеся» около детектора зарядовые кластеры. В своем заблуждении А.Ф. Кладов был не одинок. Многие исследователи и до него и после него регистрировали странные «вспышки нейтронов».

Например, в работе [20], выполненной М.А. Ярославским, описывается регистрация коронными счетчиками странных вспышек нейтронов (до 10⁶ нейтронов за доли секунды) при реологическом взрыве горных пород, насыщенных дейтерием.

В 1989 году была опубликована известная работа [21] М. Флешмана и С. Понса о наблюдении вспышек нейтронов в процессе холодного ядерного синтеза (ХЯС) дейтерия в электролитической ячейке. Для проверки результатов их исследований в апреле 1989 года в Объединенном Институте Ядерных Исследований были проведены эксперименты с палладиевой [22] и титановой [23] ячейками. По заключению авторов вероятность осуществления ХЯС в условиях проведения экспериментов [22, 23] крайне мала. Один из авторов данной работы (А.Л. Шишкин) в составе группы экспериментаторов участвовал в исследованиях [22, 23] и отвечал за регистрацию нейтронов. Эксперимент длился несколько дней, и за это время несколько раз наблюдались короткие вбросы на интегральный счетчик нейтронов. Однако авторы [22, 23] посчитали их «сбоем» аппаратуры и не включили в отчет.

В экспериментах по электровзрыву титановых фольг были зарегистрированы следы «странного» излучения и аналогичные короткие вспышки нейтронов [24]. Спустя 10 лет эта же группа исследователей опубликовала результаты электровзрыва титановой фольги в растворе урановых солей [25]. Было отмечено, что сигналы от нейтронных детекторов значительно отличались по амплитуде и длительности от сигналов при регистрации тепловых нейтронов от калибровочного источника ²⁵²Cf.

Мы утверждаем, что во всех вышеуказанных экспериментах [2, 20, 21, 24, 25] детекторы нейтронов регистрировали сигналы от «взрывающихся» зарядовых кластеров. При слабой интенсивности генерации зарядовых кластеров повторяемость экспериментов будет плохой, что и отмечено в обзоре [26].

Наши выводы подтверждаются фактами «вспышечной» регистрации нейтронов и гамма — квантов детекторами, расположенными на поверхности земли [27]:

— в Троицке — до начала извержений вулканов в Исландии (2010 г., за 1 минуту превышение нейтронного фона в 15000 раз);

— на Камчатке (2012 г.) — перед и в процессе землетрясения у берегов Индонезии (2004 г.), Чили (2010 г.) и Японии (2011 г.).

И снова мы утверждаем, что исследователи зарегистрировали выброс из земли не нейтронов и гамма — квантов, а зарядовых кластеров, образовавшихся в земной коре при мощных тектонических сжатиях земной коры.

На фото 5 и 10 показаны характерные следы, оставленными по нашему мнению, зарядовыми кластерами на фотопленках в бумажных пакетах. При этом во время движения кластер разрушается поэтапно, теряя часть вихревой оболочки на целлюлозных волокнах бумажного пакета.

На фото 6 и 7 треки от движения разрушающихся зарядовых кластеров, соответственно, по поверхности пленки (фото 6) и с проникновением в материал фотопленки (фото 7).

Попытаемся объяснить следы рентгеновского излучения на фото 2. Кассета располагалась справа от кавитатора на штативе, закрепленном на общем основании ГДГ. При работе кавитатора станина и, соответственно, штатив с кассетой сильно вибрируют. Зарядовые кластеры, выходящие из фланцев ГДГ, накапливаются внутри корпуса кассеты и от вибрации разрушаются. Ускоренные электроны продуцируют тормозное рентгеновское излучение, которое и регистрируется фотопленкой. Сошлемся на работу [28], в которой ее авторы пытались разобраться в механизме генерации рентгеновского излучения при кавитации быстрой струи воды. Для объяснения механизма они предположили, что существует неизвестное излучение, которое назвали как «ударно-кавитационные волны». Из представленных в работе [28] экспериментальных данных следует, что неизвестное излучение обладает высокой проникающей способностью и меняет свои характеристике при прохождении сквозь материал, так как было обнаружено, что энергия рентгеновского излучения зависит от состава излучающей поверхности и возрастает с увеличением атомного номера атомов излучающей поверхности. Мы интерпретируем результаты экспериментов [28] как регистрацию рентгеновского излучения (РИ) от разрушения зарядовых кластеров, генерируемых кавитирующей струей воды. А возрастание средней энергии квантов РИ с увеличением атомного номера вещества излучающей поверхности очень похоже на увеличение диаметра микрократеров при регистрации СВС, где диаметр микрократеров увеличивается с ростом атомного веса вещества, из которого рождаются СВС.

Вывод 3. По модели, предложенной авторами настоящей работы, существуют следующие механизмы трансмутации элементов:

3.1. При взаимодействии спирально-волновых солитонов (СВС), состоящих из фоновых холодных нейтрино, с ядрами.

Сошлемся на независимое исследования российского ученного А.Г. Пархомова, который описывает [29] регистрацию неизвестного космического излучения (Н-излучение), и отмечает, что Н-излучение обладает свойствами потоков нейтрино, входящих в состав «темной» материи. Это доказывается экспериментами автора по воздействию Н-излучения на вещество. В частности, при фокусировке Н-излучения зонной пластинкой на бета-источник ²⁰⁴Tl увеличивалась скорость распада данного радиоактивного изотопа. Зонная пластина представляла из себя латунный диск диаметром 100 мм, толщиной 5 мм с канавками глубиной 4 мм, радиус которых определяется по указанной в работе формуле (см [27], стр140-145). Мы убеждены, что А.Г. Пархомов регистрировал космические СВС.

Этот же механизм может стоять за уменьшение почти в два раза интенсивности излучения Pu-Be – источника нейтронов, расположенного около кавитатора Кладова [2], т.к. при взаимодействии СВС, генерируемых в кавитаторе Кладова [2], с атомами плутония изменился канал его распада без испусканием альфа-частицы.

3.2. Ядро после потери оболочки быстро теряет энергию. При большой концентрации ядер, потерявших свои оболочки возможен механизм их капельного слияния.

3.3. При потере оболочки радиоактивным ядром вероятность его распада резко увеличивается. Экспериментально установлено [30, 31], что время преобразования (время полураспада) материнских ядер рения ¹⁸⁷Re₇₅ в осмий ¹⁸⁷Os₇₆ и йода ¹²⁹I₅₃ в ксенон ¹²⁹Xe₅₄, составляющие в нейтральном атоме 7*10¹⁰ лет и 2,3*10⁷ лет соответственно, в полностью ионизированном состоянии атомов составляют 14 мс и 11 мс, соответственно. Следует подчеркнуть, что при полной ионизация ядер рения и йода они теряли, в первую очередь, свои «полевые» оболочки.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Авторы не претендуют на полноту и точность предлагаемой модели атома, так как не имеют возможности всесторонней экспериментальной проверки своих гипотез. Однако предоставленные в настоящей работе экспериментальные данные указывают на то, что зарегистрирован новый тип проникающего излучения, которое является одним из главных поражающих факторов радиационного воздействия сопутствующего ионизирующего излучения на материалы, электронику и биологические организмы.

В заключении еще раз отмечаем, что, по-видимому, первым исследователем нового излучения был Чарльз Г. Батла — лауреат Нобелевской премии премией по физике за 1917 год «за открытие характеристического рентгеновского излучения элементов».

ЛИТЕРАТУРА.

1. Ч.Г. Баркла, «Характеристическое рентгеновское излучение», Нобелевская лекция, 1920 г.

2. А.Ф. Кладов, Кавитационная деструкция материи

3. Л.И. Уруцкоев, В.И. Ликсонов, Экспериментальное обнаружение «странного» излучения и трансформации химических элементов., Прикладная физика, 2000, № 4, с. 83-100

4. Н.Ф. Перевозчиков, Г. И. Дьяконов, Ю.И. Малахов, В.Ф. Шарихин, Регистрация высокоэнергетического излучения из «омагниченной» воды экспонированной рассеянным солнечным светом

5. М.И. Солин, в сборнике «Взаимопревращения химических элементов» под редакцией В.Ф. Балакирева, Екатеринбург, 2003, стр. 15-27.

6. С.М. Ушеренко, Сверхглубокое проникновение частиц в преграды и создание композиционных материалов, Минск, НИИ импульсных процессов, 1998, с.210.

7. С.М. Ушеренко, Динамическая перестройка структуры материалов., Минск, НИИ импульсных процессов, 2000, с.188.

8. В.С. Афанасьев, А.В. Егоров, Ю.Ю. Сергеев, Б.М. Ваньков, «Использование гидроволнового метода  для очистки водных растворов»,  УДК 628.16:541.15, ООО «Научно-технический центр ТЕРОС-МИФИ», Вопросы атомной науки и техники. Серия: Физика радиационного воздействия на радиоэлектронную аппаратуру,  2013. № 3. С. 100-104

9. Е.Н. Дубовик, В.М. Дубовик, «Новые подходы к механизмам атомных излучений by-product для авангардистов», Сб. тезисов Второй международной научной конференции «The second International Scientific Symposium» (MNPS-2011), Изд:Янус-К, Москва, 6-10 июня 2011 г.

10. Е.Н. Дубовик, В.М. Дубовик, «Квантовая механика как эффективная теория фиктивных (математических) объектов. «Фундаментальные физико-математические проблемы и моделирование технико-технологических систем. , Изд: Янус-К,  т. 12 (2009), с. 423-449.

11. А.Ф. Охатрин, Макрокластеры и сверхлегкие частицы // Докл. АН СССР. 1989. т. 304. № 4. с.866; «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.11099, 30.03.2004

12. В.Ю. Татур, Тайны нового мышления, М., Прогресс, 1990 г.

13. А.Ф. Охатрин, В.Ю. Татур, Микролептонная концепция, Тезисы докладов, «Непериодические быстропротекающие явления в окружающей среде», ч.I, Томск, 1988, стр. 32;  «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.15243, 21.04.2009

14. А.Ф. Охатрин, В.В. Касьянов, В.Ю. Татур, Пространственная структура оптических неоднородностей вокруг твердых тел // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.22664, 28.10.2016

15. А.Ф. Охатрин, В.В. Касьянов, В.Ю. Татур, Влияние магнитного поля на динамику пространственных структур оптических неоднородностей вокруг твердых тел // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.22693, 07.11.2016

16. В.К. Куролес, Просто о сложном. Натурфилософия электромеханика, печатный салон ГРиДА принт, Дубна, 2012.

17. А.Л. Шишкин, В.А. Баранов, А.В. Виноградова, В.М. Дубовик, В.Ю. Татур, Исследование характеристик МагнетоТороЭлектрических Излучений с помощью фотопленочных детекторов // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.17244, 21.01.2012

18. В.Ю. Татур, А.Л. Шишкин, В.А. Баранов, В.А. Панюшкин, Регистрация «бозона Хиггса» в домашних условиях // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.17569, 06.07.2012

19. Robert A. Nelson, Ken Shoulders’ Electrum Validum (EV).

20. М. A. Ярославский, Эмиссия нейтронов при пластической деформации под давлением содержащих дейтерий твердых тел, ДАН СССР. 1989. т. 307, №2, стр.369-370.

21. Fleischmann, M; Pons S & Hawkins M (1989). «Electrochemically induced nuclear fusion of deuterium». J. Electroanal. Chem. 261 (2): 301.

22. В.Б. Бруданин, В.М. Быстрицкий и др., Существует ли холодный ядерный синтез?, препринт ОИЯИ Д15-89-314, 1989 г.

23. В.Б. Бруданин, В.М. Быстрицкий и др., Еще раз о холодном ядерном синтезе, препринт ОИЯИ Д15-89-347, 1989 г.

24. Л.И. Уруцкоев, В.И. Ликсонов, Экспериментальное обнаружение «странного» излучения и трансформации химических элементов, Прикладная физика, 2000, № 4, с. 83-100

25. Leonid I. Urutskoev, Dmitry V. Filippov, Study of the Electric Explosion of Titanium Foils in Uranium Salts., J. Mod. Phys., 2010, 1, 226-235.

26. В.А. Царев, Низкотемпературный ядерный синтез, Успехи физических наук, том 160, выпуск 11, 1990 г.

27. С.В. Белов, И.П. Шестопалов, Потоки нейтронов и гамма-излучения как предвестники вулканических и сейсмических катастроф, Вестник МГОУ, Серия «Физика и Техника», №2, стр.62, 2010.

28. А. А. Корнилова, В. И. Высоцкий и др. «Генерация интенсивного рентгеновского излучения при выходе быстрой струи воды из металлического канала в атмосферу», Поверхность. Рентгеновские, синхронные и нейтронные исследования, № 8, 2010.

29. А.Г. Пархомов, Космос. Земля. Человек. Новые грани науки, Москва, Наука, 2009, с.51-176.

30. K. Takohashi, K. Yokoi, Nucl. Phys. A 404, 578 (1983).

31. K. Yokoi, M. Arnold, Astron. Astrophysics, 117, 65 (1983).